Западные союзники собрались в Британии и Франции, чтобы отметить годовщину крупнейшего морского вторжения в истории. Но вдали от берегов Ла-Манша происходит еще одна важная встреча, и цель ее — скрепить новый альянс. Автор пишет, что Россию и Китай не пригласили в Нормандию потому, что туда «приглашены главы правительств, а не государств». Но они есть и там, и там. Запад просто мухлюет…

В среду лидеры США, Великобритании, Франции и других стран встретились в английском Портсмуте. В четверг они направились в Нормандию, чтобы отметить высадку союзнических сил на побережье оккупированной нацистами Франции в июне 1944 года.

Прибыли представители всех стран, воевавших во Второй мировой войне на стороне союзников, и даже посланники из Германии.

Однако лидеров России и Китая, а эти две страны тоже понесли огромные потери ради общей победы, на мероприятии не будет. Они устроили отдельную встречу — за восточными рубежами Европы.

В среду президент России Владимир Путин приветствовал в Москве своего китайского коллегу Си Цзиньпина, прибывшего в Россию с трехдневным визитом. В тот же день состоялось мероприятие, посвященное 70-летию дипломатических отношений между Москвой и Пекином, причем стороны утверждают, что сейчас отношения лучше, чем когда-либо прежде. «Путин — мой самый близкий друг и хороший коллега», — заявил Си российскому государственному информационному агентству ТАСС перед своим визитом.

Контраст между саммитами разительный: старое и новое, Восток и Запад, демократия и авторитаризм. Но столь очевидными различия эти были не всегда. Впервые российский президент посетил годовщину высадки в Нормандии в 2004 году. Хотя непосредственного участия во вторжении Москва не принимала, советские солдаты сыграли важнейшую роль в разгроме гитлеровской Германии и заплатили за нее высочайшую цену на Восточном фронте.

Его визит в 2014 году прошел в напряженной атмосфере на фоне попыток мировых лидеров изолировать Москву из-за аннексии Крыма. В этом году российского лидера не звали вовсе: французы пояснили, что приглашены главы правительств, а не государств.

Между тем, представитель российского МИДа пренебрежительно отозвалась о высадке в Нормандии, сообщив, что ход войны переломила не она.

И вот Кремль решил устроить собственный двусторонний саммит. И неловкая роль лишнего гостя в этом году досталась не Путину, а Трампу.

И если в Нормандии больше вспоминают прошлое и исторические заслуги альянса исторического, то Путин и Си надеются завязать новый альянс. На этой неделе Си назвал Путина ближайшим из своих иностранных коллег. По данным Кремля, начиная с 2013 года они встречались 29 раз.

Перемена крутая: бóльшую часть ХХ века страны были на ножах, и Пекин и Москва даже разорвали дипломатические отношения из-за идеологических разногласий, чья трактовка коммунизма вернее.

Россия и Китай — соседи, у них не только общие границы, но и региональные интересы в Азии. К тому же обе страны повернули от коммунизма ХХ века к современному авторитаризму.

Но что еще важнее, обе они все больше расходятся с США. Россия и Китай одновременно погрязли в экономических распрях с Америкой. Москва пытается выстоять против потока обрушенных Вашингтоном санкций, а Пекин оказался в самом разгаре разрушительной торговой войны.

«Если Америка решит, что Россия и Китай оба представляют угрозу, и задумает противостоять двум странам одновременно, то временный союз между ними станет неизбежностью», — пишет в «Москоу таймс» (Moscow Times) Бруно Масаеш (Bruno Maçães), автор и аналитик из Пекина.

Путин и Си выступают поборниками свободной торговли и противниками протекционизма, оба считают, что их заточенные под экспорт экономики оказались под угрозой. В России президент Китая станет почетным гостем Петербургского международного экономический форума (ПМЭФ), — а посол США, напротив, намерен его бойкотировать из-за ареста американского банкира и инвестора.

Стороны подписали соглашение перейти с доллара на расчеты в рублях и юанях, а также разрешить китайскому телекоммуникационному гиганту «Хуавэй» строить в России сеть 5G, — несмотря на многочисленные предупреждения США, что продукты этой компании угрожают безопасности.

По сообщению «Файненшл таймс» (Financial Times), Путин и Си сделают ряд заявлений, в том числе осудят «гегемонию и верховенство в международных отношениях».

Чья гегемония имеется в виду, догадаться нетрудно. Взаимная антипатия к Вашингтону, пожалуй, объединяет Пекин и Москву сильнее всего. Оказавшись в изоляции на Западе, в 2014 году Путин сделал сознательный разворот на Восток. И хотя новая холодная война в основном экономическая, Пентагон предупредил, что США необходимо готовиться к возможному конфликту с Китаем и Россией.

Пока президент Трамп обдумывает будущее, ему стоит обратиться к прошлому. Высадку в Нормандии многие запомнили как предприятие сугубо американское, но вообще-то это было подлинно международное начинание: 75 лет назад в операции участвовали британцы, канадцы, поляки, новозеландцы и многие другие.

В 1945 году лишь 20% французов считали, что наибольший вклад в победу внесли США — и целых 57% назвали Россию.

Однако такой многосторонний подход не вписывается ни в риторику Трампа «Америка превыше всего», ни в привычку американского президента ввязываться в словесные и экономические войны, не разбирая врагов и союзников. Как заявил на этой неделе историк Джон Мичем (Jon Meacham) Джеймсу Маколи (James McAuley) из «Вашингтон пост», высадка в Нормандии — это напоминание, что подход «Америка против всех» не сработает. Берега Нормандии напоминают нам, что против истории не попрешь, считает Мичем.

Трамп же в ссоре не только с президентом Франции Эмманюэлем Макроном, но и бóльшей частью европейских лидеров, причем по целому ряду вопросов — от Ирана до изменения климата.

Вопреки собственной администрации, Трамп, похоже, по-прежнему благоволит Путину и другим автократам. В конце месяца ему предстоят необычные трехсторонние переговоры с российским президентом и премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. Бывший посол США в Израиле Дэниел Шапиро (Daniel Shapiro) предположил, что Россия попытается добиться облегчения американских санкций, посулив в обмен свернуть поддержку Ирана.

​Китайский лидер Си Цзиньпин во время визита в Москву: «В Россию я езжу чаще всего, а президент Путин — мой ближайший друг».

Вместо того, чтобы сплотить союзников, администрация Трампа рискует оттолкнуть их или, в худшем случае, даже сделать из них противников. Его противники, напротив того, хорошо понимают, что враг врага вполне может стать им другом.